Нападающий «Куньлунь Ред Стар» Наиль Якупов в интервью AllHockey.Ru рассказал о целях команды на сезон и о недопонимании с главным тренером «Нефтехимика» Олегом Леонтьевым, под руководством которого выступал в прошлом сезоне. Также он поведал о своих жизненных приоритетах.
«Куньлунь Ред Стар» твердо намерен избавиться от ярлыка записного аутсайдера КХЛ. Новый главный тренер команды Михаил Кравец во всеуслышание говорит, что хочет завоевать с командой Кубок Гагарина.
- Кравец хочет Кубок Гагарина в Мытищах. Объясняем, почему это – не бред сумасшедшего
Громкие слова подтверждаются делами — состав команды серьезно укрепили перед новым сезоном. Одной из ее главных звезд будет Наиль Якупов. Опытный и мастеровитый форвард попробует доказать, что его еще рановато списывать со счетов. В интервью Наиль откровенно порассуждал о том, как менялись его взгляды в течение карьеры, указал на инфраструктурные проблемы, которые есть у многих клубов КХЛ, а также рассказал, на что еще он живет, помимо хоккея.
- Якупов: моя карьера в НХЛ могла быть другой
«Вообще не переживал без контракта»
— Наиль, как дела идут в новой команде?
— Все отлично! Со всеми познакомился. Обычный, штатный режим. Готовимся.
— Насколько быстро прошли переговоры с «Куньлунем»?
— Мы обо всем сразу договорились. Если честно, то даже особо ни о чем не разговаривали. Все сразу стало ясно.
— «Куньлунь» проводит свои домашние матчи в 15 минутах езды от Москвы. Для вас это было важно?
— Если честно, для меня это не имело значения. Раньше клуб предоставлял хоккеистам отель на полный сезон. У ребят были отличные условия. Сейчас же можно снимать жилье там, где хочешь. И деньги на это дело клуб тоже выделяет. Главное — не опаздывать на тренировки и игры.
— С квартирным вопросом успели разобраться?
— Еще нет, я пока что в процессе.
— Последние несколько лет «Куньлунь» не попадал в плей-офф. Сейчас чувствуется нацеленность на то, чтобы прервать эту неудачную серию?
— Каждый год команда хочет попасть в плей-офф. Каких бы результатов она ни добивалась, ей всегда хочется прыгнуть выше. Пока что особого давления на игроков нет. Все все понимают. Состав стал намного более именитым, чем в прошлом году.
— Каким был ваш первый разговор с Михаилом Кравецом? Успели ли с ним пообщаться?
— Мы каждый день понемножку общаемся. Пока что обстоятельного диалога у нас не было. Думаю, в дальнейшем он все расскажет про нашу систему, и тогда станет понятнее, чего от нас ждут. Пока что идут обычные для лета тренировки. А насчет тактических моментов нужно еще все понять.
— Два месяца летом вы были без контракта. Переживали?
— Вообще не переживал. Я оказался там, где хотел. Тренировался, держал себя в форме, путешествовал. Мне в любой момент могли предложить работу, поэтому нужно было оставаться в хороших кондициях. Все переговоры вел мой представитель, я же просто ждал.
«В КХЛ есть проблемы с тренажерами и отелями»
— Поздней весной вы были в Париже и Испании. Куда хотели бы поехать в следующий раз?
— Много куда хотелось бы еще съездить. Но я бы туда вернулся. Хочется сгонять на матчи мадридского «Реала». Было бы круто взять напрокат машину и поездить по Европе. Многие срываются в путешествия по многу раз, и все равно не могут объять то, что они хотят. А некоторые ездят в одни и те же места и кайфуют от природы. Кто-то предпочитает ездить на матчи или проводить время в отелях. Стараюсь ездить в Европу, несмотря на текущую изоляцию.
— В этом году в Париже была летняя Олимпиада. Смотрели ее?
— Вообще ничего не смотрел.
— Открытие там получилось скандальным.
— Ну да, я смотрел потом видео. Раньше такие события намного больше афишировали. Везде была реклама. Ты не мог ее не заметить, поэтому всегда знал, когда будет открытие и закрытие Игр. Я раньше часто выделял для себя какой-нибудь вид спорта, следил за ним, переживал… Сейчас же этого не получилось. Просто было чем заняться, поэтому не следил за Олимпиадой в этот раз.
— Понимаю. Вернемся к хоккею. У вас в команде много североамериканцев. Сильно ли вам в общении с ними помогает опыт жизни в Америке?
— Конечно, это многое облегчает. Несмотря на то, что тренеры у нас русские, все говорят по-английски. Хочешь — не хочешь, все будет идти на английском языке. У нас есть два полевых игрока, которые пока что не так хорошо общаются. Но, я думаю, со временем они его изучат. Это не такой богатый язык, чтобы у тебя возникли проблемы. Всегда можно понять, чего от тебя хочет тренер. Я всегда с русскими и с иностранцами нахожу общий язык. Конечно, менталитет у нас разный. Но всегда удобно, когда ты можешь пообщаться с ребятами, вклиниться в диалог. Буду улучшать свое знание английского.
Помню, что в «Авангарде» мы работали с Бобом Хартли, и нам все переводили его помощники. Это было легко как для иностранцев, так и для русских, потому что мы могли им объяснить определенные моменты. Легко было настолько, что когда у нас в раздевалке вывешивался на английском список упражнений, я мог чего-то не понять, а другие русские ребята все понимали. Паша Дедунов часто подсказывал, что надо делать. Так что, ко всему можно адаптироваться.
— Павел — молодец!
— Мне кажется, Паша десять языков знает (улыбается). Очень коммуникабельный парень! Лепит, где надо и не надо.
— А еще он рыбалку очень сильно любит…
— Да-а-а, Паша же из Хабаровска, он очень любит этим заниматься.
— Английский, я так понимаю, — главный язык в раздевалке «Куньлуня»?
— Конечно! Из русских у нас только тренеры, персонал и три полевых игрока. Все идет на английском.
— В одном из недавних интервью вы сказали, что обычный человек, переехавший из России в США, может и месяца там не продержаться. Что именно ему помешает там адаптироваться?
— Если брать айтишников, то на них большой спрос. Поэтому, я думаю, им предоставляют все условия. Много русских ребят разбросаны по всему миру. Думаю, они бы просто так не уехали. Значит, им дают хорошую зарплату и условия, что помогает решать все проблемы. Трудности могут быть разными. Кто-то не учит язык, потому что ему это не нужно. Кто-то же наоборот, этим активно занимается.
В общем, разные могут быть моменты. В первую очередь это языковой барьер. Но если тебе есть на что жить, а не выживать, то все будет хорошо. А есть люди, которые внезапно улетают, и уже там пытаются найти себе работу. За рубежом этого так просто не сделать. У тебя должны быть рабочая виза, индивидуальный номер налогоплательщика, страховка и другие документы. Много всего, поэтому первое время тебе будет немного некомфортно, потому что нужно будет все это делать.
У хоккеистов же все намного проще. Тебе там и жилье найдут, и школу с репетитором организуют, и детей в школу пристроят, и родителей привезут. Как только ты поднимешь руку, чтобы о чем-то попросить, тебе тут же все сделают.
— В клубах КХЛ работа в этом отношении улучшилась за последние годы?
— Нет. Есть проблемы: отели, тренажерные залы. Наверное, это все можно сделать. Человек, который действительно болеет командой и хочет победить, это сделает. А есть люди, которые этого не хотят. У них такой менталитет: есть команда, есть бюджет — делайте, что хотите. В зале может быть всего одна штанга — ну и ничего страшного, занимайтесь по очереди. А ведь хочется, чтобы были комфортные условия как на выезде, так и дома. Все же складывается из мелочей. Но если, допустим, в клубе не хватает спортивного питания, то для меня это дичь.
Понятно, что в КХЛ не могут допустить команду без определенного бюджета. Но если ты играешь в этой лиге, значит, ты должен соответствовать ее уровню. Не должно быть такого, чтобы ты подписал игрока, и он после этого начал делать то, что он хочет. Бывает такое, что в команде может не хватать протеина, батончиков или гелей. Конечно, любой хоккеист может выйти из ситуации и все это заказать. Но, ребята, на дворе XXI век. Многие игроки хотят более комфортных условий, чем те, что сейчас. Все это немножко расстраивает.
Но это не должно влиять на твои результаты, раз уж ты подписал контракт с клубом. Хочешь — играй. Хочешь жаловаться — жалуйся. Мы все равно стараемся что-то улучшить, изменить. Общаемся с руководителями клубов. Есть команды, где ты приходишь и говоришь, что для зала нужны новые тренажеры. И все это выполняется. Люди там понимают, что времена меняются, и нужно вкладывать деньги в новый инвентарь. Тренерам по физподготовке это сильно облегчает жизнь. У них появляется возможность сделать больше тренировок для разных хоккеистов: для тех, кто мало играл, кто только после травмы или же для тех, кто постоянно выходит на лед. Они могут сделать занятия интереснее. А в ограниченных условиях тренер вынужден исходить из того, что у него есть.
— Судя по тому, как много ты говоришь о бытовых неурядицах, можно сделать вывод, что ты сталкивался со всем этим в «Нефтехимике».
— Нет. Там, конечно, есть большие вопросы. Но я не хочу говорить ничего плохого об этом клубе. Пусть разбираются сами.
Дело не в том, что у меня есть какой-то негативный посыл. Просто игрокам хочется работать в комфортных условиях. Многие говорят, что игроки и так зарабатывают большие деньги. Но мы же должны к чему-то стремиться. Много ребят хотят попробовать себя в НХЛ, достичь этого уровня. Но для того, чтобы все было как в НХЛ, нужно любить этот вид спорта и стараться выполнять те просьбы, которые делают хоккеисты. Они же играют, они же делают результат вместе с тренерами и клубным персоналом. Когда ты находишься восемь месяцев в команде, ты должен только играть, а не думать о разных мелочах.
Поймите, здесь дело вообще не в «Нефтехимике». У многих команд есть схожие проблемы. Спросите любого хоккеиста — вам все то же самое скажут.
— Дом у вас в Казани. Почему выбрали именно этот город для жизни? Вы же никогда не играли за «Ак Барс».
— Это ближайший крупный город к Нижнекамску. В детстве я при любой возможности ездил с в Казань. Со временем я понял, что мне хочется чего-то большего и более интересного. Мне было легче жить и кайфовать в Казани. Условия для тренировок здесь лучше.
Но это не главная причина моего переезда из Нижнекамска. Я мог спокойно тренироваться и в своем родном городе. Просто Казань больше и лучше в плане логистики. Я очень полюбил Казань. Там много людей, с которыми я хорошо и душевно общаюсь. Со временем я обзавелся казанской жизненной рутиной, которая меня полностью устраивает. Нет никакого дискомфорта. Родители часто приезжают, им недалеко до меня добираться. Дорогу хорошую до Москвы сделали. Если раньше от Нижнекамска до Казани нужно было ехать четыре часа, то сейчас можно добраться за два.
«У нас возникло недопонимание с Леонтьевым. Мы поговорили как мужики, и он извинился»
— Обратимся к прошлому сезону. История с вашим возвращением в родной «Нефтехимик» выглядела очень красиво. Но все испортила травма, полученная в начале зимы. Как оцените для себя тот сезон?
— Для меня в этом возвращении не было чего-то особенного. Был такой же хоккей, как и всегда: пять полевых, один вратарь. Присутствовало давление. Как-никак, родной город, да и у меня были определенные ожидания от своей игры. Но все это прошло, как только я влился в коллектив. Были как хорошие моменты, так и не очень. Перед травмой я чувствовал себя замечательно, у меня был хороший ход. Уверен, что меня не хватало команде. «Нефтехимик» был близок к тому, чтобы выйти в плей-офф. У «Сибири» тогда сняли четыре очка, мы могли туда попасть. Но не получилось. Хочется уйти от травм раз и навсегда, но иногда они сами находят тебя.
Когда ты заканчиваешь играть в хоккей в декабре, это грустно. Звонили из одной команды, где меня хотели видеть перед плей-офф. Было и сладко, и горько. С одной стороны на меня надеялись. С другой я понимал, что рука у меня практически полностью разорвалась изнутри. Нужно было ей заниматься и как можно скорее восстанавливаться. Я был готов к плей-офф. Не на сто процентов, не буду здесь никого обманывать. Но к тому моменту я уже давал на нее нагрузку. Какого-то дискомфорта я не испытывал. Но сыграть не получилось.
В любом случае, в прошлом сезоне было много хорошего. Я часто находился дома, проводил много времени с семьей.
— Главный тренер команды Олег Леонтьев в феврале сказал, что вы проходили реабилитацию отдельно от команды. Почему так решили сделать?
— Главный тренер должен знать все, что происходит в команде. Кто травмирован, кто работает, кто готов к игре, а кто — нет. Олег Юрьевич говорил, что не знает, где я? Это ему нужно задать вопрос, почему у него не было таких сведений. Он должен был вести беседу с клубным доктором, чтобы тот ему докладывал, что и как.
Я в это время восстанавливался после травмы в Казани, потому что там были лучшие условия. Работал с необходимыми мне специалистами узкой направленности, которых не было в Нижнекамске. Я сам, за свой счет, снимал зал и лед. С утра ездил на ледовые тренировки, потом ехал в другое место работать в зале. Физиотерапия у меня была в третьем месте, а реабилитация — в четвертом. Я что, от нечего делать так катался? Мне было бы гораздо интереснее заниматься всем этим в Нижнекамске. Это достаточно компактный город, где все это можно было делать в одном месте за полдня.
Перед тем, как поехать в Казань, я подошел к руководству клуба и попросил отпустить меня. Сказал: «Это и для вашего блага, и для моего. Чем быстрее я восстановлюсь, тем быстрее вернусь». У меня не было желания отделиться от команды, забить на всех и не приезжать. Я не просто так уехал. Рад, что мне пошли навстречу и отпустили. Но потом говорить такие слова… К сожалению, произошло недопонимание с тренером. Но в конце сезона мы пообщались. Он извинился и мы пожали друг другу руки.
Похожая ситуация произошла у меня в Омске. Меня тогда тоже отпустили в Казань, я проходил реабилитацию у той же девушки. Тренеры, врачи и руководители обо всем знали. Все было взаимосвязано. Доктор доложил тренеру, тот все рассказал руководству, там все одобрили и сказали: «Базару ноль, езжай». Потом, когда я более-менее восстановился, меня спросили: «Все в порядке?». Я сказал, что да, приехал в Омск и начал заниматься ОФП и на льду. Командный доктор был постоянно на связи со мной и специалистом, у которого я восстанавливался. Так и должно быть.
За два часа до тренировки, в восемь утра, тренер спрашивает у доктора, кто живой и может тренироваться. Тот ему говорит: «У этого понос, тот заболел, этот живой». Тренеры собирают всю информацию, формируют сочетания и проводят занятие. Кому нужно, занимается реабилитацией. Я не думаю, что если Владимир Ткачев, получивший недавно травму, находится на реабилитации в Москве, и главный тренер команды об этом не знает. Чушь же? Чушь.
Слава богу, что все хорошо закончилось, и мы с Леонтьевым поняли друг друга. Мне все это было очень неприятно. Одно интервью, второе… Пацаны начали звонить и спрашивать, в чем дело. Отвечал, что буду разбираться. Олег Юрьевич при всей команде сказал, что было недопонимание. Я ничего за пазухой не держу. Мы нормально, как мужчины, после этого еще раз один на один пообщались, пожали руки и пошли дальше. Я — неконфликтный человек. У меня нигде не было проблем с адаптацией и выяснением отношений. Видимо, такое когда-то должно было произойти.
— Следите ли за своим двоюродным братом Раулем, который играет в «Нефтехимике»? Подсказываете ли ему что-нибудь по хоккейным и жизненным моментам?
— Иногда могу ему что-то подсказать касаемо разных жизненных ситуаций. Не сказать, что мы с ним часто общаемся. У меня нет особо времени смотреть его игры. Дай бог ему здоровья! Надеюсь, ему предоставят заслуженный шанс. Если это произойдет, он должен его использовать.
— У вашего дяди не было мысли отдать Рауля в футбол? Имя-то обязывает…
— Ха-ха, это, конечно, интересно. Но в нашей семье есть только хоккей.
«Кубок Гагарина с «Куньлунем»? Чудеса случаются, если в них верить»
— В СМИ мелькала ваша зарплата в «Куньлуне». Называлась цифра 20 миллионов рублей за сезон. Довольно скромный контракт. Деньги для вас сейчас — не главный приоритет?
— Двадцать миллионов? Ха-ха, что-то вы дофига закинули (смеется)!
— А что, меньше?
— Сильно меньше. Вообще, деньги для меня сейчас — далеко не главный приоритет. Мне позвонили из «Куньлуня», и мы все быстро решили. Я до сих пор не знаю, какие у меня бонусы. Знаю, что есть определенная зарплата, и слава богу. Она для меня не была важна. Я оказался там, где должен был оказаться.
Говорят, я у «Ак Барса» денег запросил. Ребят, какие деньги? Я с удовольствием остался бы в Казани хоть за бесплатно. Заявляю об этом с чистой душой и сердцем.
— Вообще, в КХЛ минимальный контракт — три миллиона в год.
— Ну вот, еще и три миллиона. И все было бы нормально. Я не транжира. Со мной грамотные люди, которые направляют меня в плане вложения финансов. Нужно широко мысль, чтобы деньги работали.
— Да, вы же вкладываетесь в недвижимость. Есть другие источники пассивного дохода?
— Есть недвижимость, есть много всего другого. Инвестиции в том числе.
— Какая жизненная ценность сейчас является для вас самой важной?
— Деньги важны. Но чем их больше, тем больше проблем. Конечно, всегда хочется зарабатывать больше. У меня никогда не было какой-то зарплатной планки.
Мне не хочется зависеть от кого-то в финансовом плане. Главная жизненная ценность для меня — семья и любовь. Человеку нужен человек. Так оно и должно быть. Самое ценное — семья и ее ценности и традиции. Хочу обзавестись своей семьей. Туда надо смотреть, а не только на хоккей, тренажеры, деньги и путешествия.
Недавно вот съездил в деревню к родственникам и кайфанул. Причем намного больше, чем в Европе. Тетушкам и бабушкам пофигу, на чем ты ездишь и сколько зарабатываешь. Они даже не знали марку машины, на которой я к ним приехал. Просто живут и радуются. А у нас, когда что-то не получается, тебя начинают хаять, да и ты сам начинаешь загоняться. Ко всему надо спокойно относиться. Нам всегда всего мало, к сожалению. Нужно довольствоваться тем, что есть.
— Если не секрет, как продвигаются ваши дела с созданием семьи?
— Сейчас этот процесс на паузе. Я пока свободный художник.
— Как со временем менялись ваши жизненные приоритеты?
— Приоритеты у меня не менялись. Скорее, менялся подход к спорту, семье и работе вне хоккея, отпуску и путешествиям. Со временем понимаешь, что можно было сделать лучше. Я ничего не менял кардинально. Просто с возрастом у тебя начинают шире глаза открывать на то, чем ты занимаешься. Больше времени думаешь над тем, что ты делаешь.
— Главный тренер «Куньлуня» Михаил Кравец говорит, что цель команды — победа в Кубке Гагарина. Согласны с тем, что перед собой всегда нужно ставить максимальные задачи?
— Он все правильно сказал. Все команды играют для того, чтобы выиграть. Понятно, что у кого-то это не получится. Над кем-то будут смеяться, кто-то останется недоволен своим результатом. Будем идти от игры к игре, чтобы победить. Хочется выиграть Кубок Гагарина. Поэтому нужно ставить максимальные задачи, даже если ты в глубине души понимаешь, что все это нереалистично и высоко. Чудеса случаются, если в них верить.
Источник: allhockey.ru
